Форум » Архив игровых тем » Игры разума [Лоренс Ларкхилл] » Ответить
Игры разума [Лоренс Ларкхилл]
Doom: 22 декабря 175 г. Морозное солнечное утро. Лоренс с утра решил навестить скрывающихся на конспиративной квартире соратников - Лени и патера Мерсье. Каково же было его удивление, когда на месте он застал полицейское оцепление и паникующих жителей дома. Странные обстоятельства начали проясняться незамедлительно...
Ответов - 14
Лоренс Ларкхилл: Этим прекрасным солнечным утром Лори отправился к одному из ихних информаторов - с благородной и полезной для их дела целью. Цель эта состояла в том, что бы найти засевших там Патрика и Лени. И надавать обоим по ушам так, что бы мало не показалось. О чём они думали, отправляясь вчера в эту сомнительную экспедицию? Лени что, даже мысль в голову не пришла что её могут разыскивать? А Патрик тоже хорош - ну у Карпентер мозгов не хватило, Лоренса этот факт удивлял мало, но так что же отец Мерсье-то потащился с ней по улицам? Один он - непримечательный мужчина за сорок, а с Карпентер ... может ему на себя ещё было табличку повесить - "Я из Сопротивления" ? В таком настроении Лори подошёл к дому, где должны были ночевать его непутёвые соратники. И тут же остановился как вкопанный. Вокруг дома кольцом выстроились полицейские, а их окружала толпа - взволнованная, шумная и гудящая. Время от времени мундиры выходили из подъезда, хлопая его старенькой дверью - и каждый раз толпа замирала, ожидая чего-то. "Они попались?" мелькнуло в голове Лоренса. "Попались?" На секунду он был близок к панике. Но только на секунду. А потом Лори тут же собрался - и присоединился к толпе, открыв рот разглядывая дом. "Нет, если они попались - зачем здесь оцепление? Скрутили и в участок, вот и все проблемы. Тогда может им уже в участке делать нечего? Их убили?" Он протолкался через толпу и подошёл к одному явно скучающему и мёрзнущему полицейскому. - Что случилось-то тут? - спросил он. - Ограбили-убили кого?
Doom: Полицейский смотрел неприветливо: участок с ночи стоял на ушах, высшие чины полиции старались урегулировать дело как можно быстрее, пока история через какие-нибудь третьи руки не дошло до лорда Исмаэля. Верховного Судью в последнее время отличали скверный характер и исключительная педантичность в вопросах правил, субординации и ответственности, так что неудивительно, что его подчиненные сейчас "рыли землю копытами" - и без того проблем с этим взрывом хватало. По этому поводу всему участку была устроена головомойка, так что служители закона сегодня приветливостью не отличались. - Иди свой дорогой, - сурово буркнул полицейский, зябко переминаясь с ноги на ногу, - пока и тебя не замели. Очевидно, что он не спешил излагать Лори все подробности дела... однако, работники местного "сарафанного радио" никогда не отказывались от комментариев: неизвестно откуда возникшая рядом с Лоренсом бабулька довольно сообщила: - Убили, милок, убили! О-о-ох, страшно убили-то как... И выдержала театральную паузу, явно поощряя Ларкхилла на ахи, охи и горячие расспросы.
Лоренс Ларкхилл: От полицейского было ничего не добиться - ну и ладно. Лори тут же повезло - рядом появилась жаждущая общения старушка. Ему вообще везло на таких старушек - их он притягивал как магнитом. Наверное потому, что они сразу понимали - вот он, благодарный слушатель которого они так долго ждали. - Да что вы говорите! - ужаснулся он, при этом не скрывая своей заинтерисованности в ней, старушке, и том, что она ему могла бы рассказать. - Вот жизнь-то пошла, вот жизнь! Грабители, что ли, напали?
Doom: - Да изверги какие-то, - вынесла свой вердикт старушка, - взять ничего не взяли, а уж убили-то как, убили... Она картинно закатила глаза. - Сказывают, жутко совсем убили, руки-ноги поотрезали, да сожгли еще ко всему! Вон, - она кивнула на подъезд, вокруг которого и сновали полицейские, - полкватриры выгорело, это же кошмар же какой-то! По лицу ее, однако, не видно было что это "кошмар" - об ужасах убийства женщина рассказывала более чем упоенно. Можно было с большой вероятностью сказать, что зверское убийство для жителей ближайших домов недели на две станет любимой темой для обсуждения и построения теорий. А потом еще преувеличат, переврут - и будут рассказывать, будто хозяин квартиры на втором этаже растапливал печку частями тел невинных младенцев.
Лоренс Ларкхилл: Лоренс внимательно слушал, кивая и время от времени всплескивая руками и охая на самых неожиданных местах. "Вот значит как интересно," подумал он. "Одного человека убили? А должно было быть трое - информатор, святой отец и Карпентер. И куда делись недостающие двое?" Вариантов было много - например что Патрик и Лени кого-то убили и сбежали. Вариант мало вероятный, только если женщина не слишком сильно преувеличивала. Сопротивленцы, когда им было надо, убивали быстро - такой роскоши как время у них не было. А вот поджечь квартиру .... Лоренс почему-то не мог отделаться от мысли, что это могло бы быть как раз в стиле Мерсье. Но ловить ему тут больше было нечего. Сейчас лучше всего было бы найти святого отца и доброго доктора - и узнать, кто же там кого и зачем убил. Или хотя бы удостовериться, что их поймали, они сидят в участке и в Сопротивлении в очередной раз убавилось войнов Господних.
Doom: - А убивцы сбежали! - неожиданно громко сообщила старушка, обеспокоенная тем, что ее собеседник явно погрузился в свои мысли, и не внемлет каждому ее слову. Впрочем, на отсутствие внимания, рассказчице жаловаться на приходилось: на громкий голос подтягивались любопытные; кто будто бы ненароком погладывал на пожилую женщину, а кто в открытую останавливался послушать рассказ... - Их патруль остановить пытался - так они его избили, да сбежали! Говорят, видел кто-то, как эти двое полицейских избивали, да убегали, он в участок и заявил. Ищут их теперь ищут, только я думаю... Бабка многозначительно поглядела на Лоренса. - Ищи-свищи. Отлежатся, небось, да новую жертву найдут!
Михаэль Ксанадо: - Надеюсь, ничего такого не случится, - пробормотал Михаэль. Он уже успел усвоить, что убийства - это неправильно: во-первых, обычно люди хотят жить, в какой ужасной ситуации бы не находились, во-вторых, их друзья и родственники очень тосковали по умершим. А горевать и скучать по кому-то - не самые приятные чувства. «Я остановился лишь на минуту», - напомнил себе юноша, но с места так и не сдвинулся. Слушать вольное изложение произошедшего из уст старой женщины ему казалось гораздо более интересным занятием, чем запланированный на сегодняшний день поход в книжный магазин. Вероятно, дело было в том, что он, в отличие от своих знакомых и приятелей, никогда не участвовал ни в каких захватывающих историях, даже просто свидетелем ничего подобного не являлся. Да и полицейское оцепление он до этого момента видел только в фильмах...
Александра Даркхоум: Алекс, после того маленького приключения в больнице-и-после, решила - всё, моя жизнь станет нормальной, я буду законопослушной девочкой и не буду влипать больше в истории. Аминь. Слава Республике. Но. Только она показала нос из дому, как неприятности сами её нашли. Точнее не неприятности, но приключения уж точно и весьма свежая новость. Пройдя буквально пару-тройку метров от дома, она услышала о сием происшествии. Каких-то людей убили. По крайней мере так сообщила грозная бабуля, которая относилась к типичному виду "бабулькус ин маразмус", стремящихся детишек (коими являлись все, кроме них самих и какого-нибудь старичка-сапожника на самой захудалой улочке, где эти бабушки любили чинить ботинки) научить уму разуму и как-нибудь привлечь внимание к себе и к своим словам. В данной ситуации она избрала довольно живую речь и поспешные выводы. Прекрасно. Даркхоум поймала себя на мысли, что только идиот воспримет её слова всерьёз. Вскользь оглядев присутствующих, Александра пожала плечами на её слова о возможном повторении убийств. "Если так как вы на пол-улицы вопить без дела и полную несуразицу, то естественно вас убьют, что ж вы хотите. Это всё равно что в наши дни повесить на себя табличку "Не пырьтесь, демоны" вроде "Белиал дурак". Убьют тогда моментально. Лучше сидеть и не высовываться. Если судьба - значит судьба." - гневно подумала Алекс, что впрочем на её лице не нашло никакого отражения. Юноша с тёмными волосами что-то вякнул про "надеюсь-ничего-не-случится", на что стервозное "Я" Даркхоум злобно хихикнуло, ткнуло в него пальцем и сказало сначала "лузер", а потом, подумав, решило - "нет, пацифист". Но девушка на его реплику предпочла лишь кивнуть и демонстративно приложить руку к губам, а-ля манерная барышня. -Ужасная смерть, - лаконично вывела она, с тоской глянув на подъезд. "А может и заслуженная вдобавок...Ведь меня и мою семью почему-то до сих пор никто не убивал. И не покушался. А всё почему? Потому что сидим тихо и не пытаемся плыть против течения. Жить надо соответствуя времени, а не борясь с ним..."
Лоренс Ларкхилл: "Избили, сбежали" говорите? А вот это уже было похоже на слишком знакомых ему святого отца и доброго доктора. Лоренс с трудом удержался от того, что бы зло не рассмеяться - нет, при общении с бабушками добрая улыбочка должна была быть прочно прикленой на лице. "А я вас поздравляю, Патрик, Лени. Просто молодцы - мало того, что труп оставили, так ещё о вашем побеге знает каждая старушка..." - Не случится, - заверил Лори и старушку, и болезного вида юнца, застывшего рядом. - Наша полицая нас бережёт. Найдут, схватят... Он в очередной раз лучезарно улыбнулся. Ему не хватало только рассвета и флага Республики на заднем фоне - и его смазливое личико можно было бы фотографировать на плакат с подписью "истинный патриот". Подождите, а худощавый парень был знакомым. Лори вгляделся в него - и узнал в нём мальчика, уже несколько лет подряд приходящего в "Зелёный мезонин" и там ошивающегося в тени его книжных шкафов. Как-его-звать? В прочем, не важно - Лори не очень хотелось, что бы человек знающий его хотя бы в лицо видел его в этом районе. Хотя бы потому, что нечего ему тут делать. Так, что теперь? Искать Патрика и Лени пока их и правда не нашла доблестная и очень злая полиция? Или их найдёт ещё кто? Вообще, что сразу Лори? Он, между прочим, пропагандист. У него листовки ещё не все написанны.
Михаэль Ксанадо: Уходить не хотелось, даже несмотря на то, что самую интересную информацию старушка уже выдала и, похоже, готовилась начать рассказывать о происшествии по второму кругу. Холодно, надо бы уже идти, только есть в этой ситуации что-то такое... Какое-то ощущение, название которому он не может подобрать. Чувство не-одиночества?.. Принадлежности к обществу?.. Эх, а стоять и молчать почему-то неудобно. - Почему ужасная? - с удивлением и любопытством спросил Михаэль у стоявшей поблизости девушки. Ему не нравилось, когда что-то делают против воли человека - например, убивают его, однако против смерти в целом он ничего не имел. - Думаю, больнее и хуже умереть от болезни. От старости. А здесь неприятно в основном лишь то, что неожиданно и шло вопреки желаниям несчастного. «Наверное», - добавил про себя юноша, вспомнив о существовании людей, живущих только потому, что не хватает духу совершить самоубийство. О таких он только читал, но раз о них пишут - значит, они есть. Замерзнув, паренек сделал пару шагов влево, потом вправо, обо что-то споткнулся - и, естественно, с присущей ему неудачливостью натолкнулся на того самого молодого человека, успокаивающего старушку. Молодой человек казался знакомым, и казался уже продолжительно, однако Ксанадо предпочел сосредоточиться на поглощении сведений. Все равно у него память на лица, голоса и прочее никудышная, а спрашивать, не знакомы ли они, как-то невежливо.
Александра Даркхоум: -На мой взгляд умереть лучше быстро, а если верить рассказам они мучились. "Ага. А вообще, парень, ты что дурной? Умирать, между прочим, никому не хочется. Вот вообще. Даже тем, у кого и куска хлеба нет не хочется и не спорь со мной, очкарик!" Даркхоум вздохнула и покачала головой. Уж кому кому, а ей ли не знать, как порой тяжело мучаются больные. Но, вот парадокс, даже после отчаянных криков "убейте меня, не хочу мучиться", если их боль проходит на какой-то момент из разговора с ними ты выясняешь, что им ещё как хочется жить. -Болезни - это плохо, но неизбежно в нашем мире, сэр. "Хотя может в вашем особенном мире, для людей-не-от-мира-сего и очкариков-умников. магазинов для огромных белочек, розовых лошадок и людей с бубенчиками на запястьях места такой гадости, как болезни нет, а смерть это не что-то страшное, а какая-то убер-распрекрасность..." -...Нужно просто смириться с происходящим и просить высшие силы за упокоение умерших. "Если высшим силам ещё не плевать конечно же." Даркхоум стала переминаться с ноги на ногу, уже напрочь забыв зачем она шла и шла ли она вообще с какой-то целью или просто шла. Как-то было здесь забавно. Много людей, очкарик. И теперь этот очкарик натолкнулся на какого-то паренька. Даркхоум было всё равно. Она вообще собралась уходить. Что стоять и ждать у моря погоды? Тем паче, что товарищ в очках слишком внимательный. Даже своровать кошелёк на кофе в ближайшей кафешке не удастся. Вот карма. "А всё ведь ты, противный очкарик!" -Вы не ушиблись? Вас что-то сильно пошатнуло...И вы сэр, в порядке? "Долг медсестры, всё такое, улыбку подобрее и побольше участия, побольше!" Сказано сделано. И вот он, прямо ангел (с мыслями последнего беса правда) спустился с небес и интересуется, в порядке ли оба молодых человека, стоящих рядом. "Какая дрянь. Так, Алекс. Не забывай. Прикинься дураком, чтоб меньше требовали..."
Doom: Старушка глядела на Лори недоверчиво: сомневаться в компетентности родной полиции, особенно когда ее представители находились столь близко, было не с руки, однако признание заслуг доблестных сыщиков помешало бы сплетнице продолжить рассказывать ужасы. К тому же, собеседник явно начинал терять к ней интерес, да и собравшиеся слушатели начинали переговариваться между собой вместо того, чтобы внимать каждому слову сплетницы. Да и ей самой было на что посмотреть: из дома выносили труп, завернутый в темную ткань - старушка такое зрелище пропустить просто не могла и засеменила к подъезду, вытягивая шею от любопытства и не забывая ахать и охать. Полиции наплыв зевак определенно не нравился: комендантский час, когда запрещено было собираться больше, чем по два человека, никто не отменял, и разделавшись со своей основной работой, суровые люди в форме приступали к разгону зевак. И к Ларкхиллу, Ксанадо и Даркхоум уже направлялся один из служителей закона.
Лоренс Ларкхилл: Пока Лори стоял и оценивал свои нерадужные перспективы - метаться по городу и искать доктора и святого отца, или попробовать найти командование (а где вообще Артур? Лоренс прикинул - а он не знал. Это ему не нравилось. Артур, конечно, взрослый дядя и куда хочет, туда и идёт - но Ларкхилл любил всё всегда знать), или, в качестве третьего варианта пойти домой, повесить табличку на двери стороной "Открыто", а самому потом весь день сидеть на иголках в ожидании пока с ним свяжутся? - так вот, пока она обдумывал эти три один-другого-лучше варианты, он совсем на пару секунд отключился от реальности. И в него тут же кто-то врезался. Нет, сегодня явно был не его день. Он пошатнулся и едва не упал, но во время удержал равновесие, ещё и схватив за плечи того неуклюжего, что в него врезался, удерживая его от окончательного падения. А им, разрази его божественный гром, оказался тот самый паренёк, что время от времени посещал Лорин магазин. На секунду Ларкхилл уже ожидал, что тот узнает, поздоровается - а потом быстрый взгляд парнишке в глаза, и Лоренс понял, что тот его не узнаёт. - Нет, со мной всё в порядке, - Лори улыбнулся спросившей его девушке. Улыбка сползла с лица ровно через пол-секунды, стоило ему только заметить человека в униформе, твёрдым шагом направляющегося к ним. "Ну вот, не успели уйти сами - сейчас будут разгонять". Лори мысленно чертыхнулся.
Михаэль Ксанадо: - Простите, простите! - привычно выпалил Михаэль. Подобное, как уже сказано, с ним случалось постоянно, так что начать извиняться он был готов в абсолютно любой момент. Хорошо хоть на этот раз обошлось и ничего совсем уж страшного не произошло. Однажды, например, он умудрился опрокинуть мусорное ведро на какого-то несчастного... - Я не хотел, правда. Простите!.. Милая девушка, с которой он разговаривал небольше чем минуту назад, поинтересовалась, всё ли с ним... с ними нормально, и Ксанадо окончательно смутился. Ему совсем не нравилось привлекать внимание и, тем более, заставлять других волноваться о себе. У них без того забот наверняка множество! - Извините за беспокойство. Со мной такое часто, - юноша слабо улыбнулся. Ничего, ничего, скоро эта неловкая ситуация закончится. Вон, к ним уже идут...
полная версия страницы